В канун Рождества все должны быть счастливы – все должны радоваться и прославлять родившегося Бога.

Все трудности поста позади, и теперь всю неделю люди будут ходить друг к другу в гости, дарить подарки, петь частушки и колядки, а девушки – гадать на «суженого-ряженого»... Все люди счастливы, и бабушка с Нюрой и своими земляками в Киренске, сибирском городке, тоже. Сегодня все будут говеть до первой звезды, пойдут на всенощную службу в Храм Божий, а затем вместе с бабушкиными знакомыми и Нюриными подругами отправятся к ним домой – будут пить вкусный чай из сибирских засушенных летней порою трав с яблочным пирогом, с печеньками с ягодной начинкой и с пирожками со щавелем... И все они счастливы, и счастлив, казалось бы, весь маленький приленский сибирский городок, и вся Русь православная! Несчастлива лишь только одна половая тряпка, лежащая перед порогом в маленький уютный домик бабушки и Нюры.

Все гости, входя в дом, вытирали мокрые от снега подошвы теплых и мягких унтов, а тряпка так и осталась лежать у порога грязной, смятой и никому не нужной. И стала она роптать на Бога, что тот её забыл, оставил и покинул. А когда-то она, тряпка, была Нюриным платьишком, да только девочка выросла из него, а бабушка и пустила его на тряпки: зачем зря выбрасывать? И с грустью вспомнила тряпка о своей молодости. Вспомнила, как Нюра кружилась в том белом, в пестрые цветочки платье, как бегала по зелёному садику, ходила в нём с бабушкой на службы… «А теперь…» – тяжко вздохнула серая, изношенная и некрасивая половая тряпка и даже всплакнула чуть-чуть: всё равно никто не заметит, ведь она и так вся мокрая от этого снега!

Но ближе к утру кто-то вдруг поскрёбся в дверь и жалобно замяукал. Всю ночь в стужу и метель, в трескучий мороз бродил по улицам маленький беззащитный котенок, брошенный на произвол судьбы нерадивыми хозяевами. «Нюрочка, посмотри, кто там!» – велела бабушка. Нюра, выглянув за ворота, увидела рыжего котёнка. Взяв на руки окоченевшего и продрогшего до костей и обессиленно волочившего лапки котенка, вошла в избу.

– Бабушка, бабушка! Давай оставим его! – попросила сиротка Нюра, и глаза её засветились надеждой, состраданием к ближнему и радостью.
            – Ну что ж, раз он сам к нам пришел, значит, на то воля Божья. Оставляй! – твердо, но с любовью сказала бабушка, взяв котенка на колени.
              Котёнок отблагодарил впоследствии своих хозяев нежностью, добродушием и заботливостью: когда у бабушки болело колено или ныла голова, он приходил, гладился о неё и ложился на больное место. А сейчас он просто встал и улегся на «несчастную» тряпку – и сразу  стало как-то тепло и весело на тряпичной душе, и она с трепетом, благоговейно объяла котёнка своими складками. Нюра увидела, что котенку приглянулась эта тряпка. Оба – и котёнок, и тряпка – в первый же день Рождества были «постираны» и высушены возле теплой печки. А затем тряпку там и оставили – у этого почётного и теплого места. Теперь она всегда была расправлена и чиста, и всегда в уважении и внимании уже не маленького исхудавшего котенка, а у взрослого, упитанного, но также по-детски игривого котяры Тишки. И любила тряпка всех, а особенно кота, а кот пел свои песенки тряпочке, бабушке и Нюре, и, казалось, не было в мире счастливее их – бабушки, Нюры, кота и тряпочки, теперь гордо именующейся подстилкой, ибо во всем есть свой Божий промысел, и слава Богу за всё!!! Аминь.                                                                                  

Дудина Даша, 8 класс